Георгиевские ленточки свидетельствуют о некоем психическом комплексе власти. Она постепенно начинает понимать значение патриотизма как чувства высокой гражданственности, ответственности, державности и вроде бы хочет его стимулировать. И в то же время боится, вытесняет, замещает, подавляет это чувство в самой себе.
Из этого возникает и двойственное отношение к так называемым новым традициям, связанным с победной атрибутикой. С одной стороны, это очень хорошо, позитивно, поскольку напоминает людям о государстве – его истории, значении, славе, героизме граждан. С другой – всё делается чрезвычайно осторожно, с опасением затронуть настоящий нерв национального самосознания. Ибо стоит его только разбудить, и с ним всем придётся считаться всерьёз. История с георгиевскими ленточками демонстрирует нам попытку пройти между Сциллой и Харибдой: сделать шаг навстречу патриотизму и при этом категорически не допустить его реального, содержательного возникновения.
Этот комплекс в какой-то момент может стать для власти источником настоящего психического заболевания. Либо уже становится... В той мере, в какой рассматриваемое явление будет комплексом, а не стратегией, не осознанными действиями, оно станет порождать и усугублять различные формы невроза.
Народ, конечно, видит, что сверху поощряется отчасти искусственный подъём патриотизма, что большинство связанных с ним инициатив исходит от правительства, и реагирует адекватно. Люди понимают природу сомнений и переживаний властей и взирают на всё это то строго, то слегка насмешливо – охотно принимают патриотическую символику и скептически кивают головами в сторону инициаторов пропагандистских акций. Патриотизм гражданами впитывается и усиливается, а откровенный пиар естественно отторгается.