- Твою прозу некоторые относят к так называемому «метафизическому реализму» или «новой мистической волне». Имеет ли это под собой основания и как ты вообще относишься к разным «ярлыкам»?

Это не ярлыки, а скорее некая самоидентификация – реально среди «метафизических реалистов» много самых разных авторов и по чисто формальным признакам объединить их практически невозможно. Но, тем не менее, в одном потоке литературного процесса это сообщество смотрится вполне органично. Хотя в мире «метафизический реализм» связывают не только с именем Юрия Мамлеева, в России именно он является идейным вдохновителем представителей этого направления и именно вокруг его фигуры вращается, в той или иной степени, круг этих авторов.

- Коли речь зашла о направлениях... А как ты считаешь, могла бы ты написать, допустим, детектив, роман ужасов или женский роман? Или собственный стиль накладывает-таки какие-то ограничения на форму и жанр текста, который создаёшь?

Метафизический реализм – в принципе универсальный стиль. Даже не стиль, а скорее некий вектор, дух, который живёт, где хочет. В том числе – не спрашивая разрешения у автора. Возможно, мой первый роман будет метафизически ужасным детективным женским романом. Не вижу особых противоречий. Стиль, не только метафизический реализм, но и любой другой, даже более узкий, менее универсальный, в наше время – вещь довольно-таки условная. Многие авторы с годами меняются, но мало кто решается сменить «маркировку» и причислить себя к другому стилю. Отчасти причина чисто психологическая – когда кругом всё разлетается и распадается, нужно держаться хоть за что-то, как-то себя определять в окружающем пространстве, иметь хотя бы литературную самоидентификацию.

- Пару раз натыкался на информацию, что Мамлеев называет тебя своей ученицей. Считаешь ли ты его своим учителем? Вообще, как ты думаешь, что больше всего повлияло на тебя как прозаика?

Я начала склоняться к такому стилю задолго до прочтения его вещей, однако сформировалась, хотя, конечно, в творчестве речь не может идти о неком окончательном состоянии, под влиянием произведений Юрия Витальевича. Вообще его книги оказали влияние на очень многих, не только на пишущих личностей – среди «студентиков Мамлеева» - музыканты, художники, кого только нет. Он породил целый культурный сектор, сложно вообще себе представить так называемый «культурный фон» без Мамлеева и всего, что вышло из его текстов. Что касается влияний лично на меня, то ещё раньше, в школе, огромное впечатления произвёл Саша Соколов. Чуть позже - вещь под названием «Аттракционы», опубликованная в журнале «Твёрдый знак» под псевдонимом «Гуру»; не уверена, что имею право раскрывать реальное имя автора, неплохо засветившегося в последнее время в кулуарах шоу-бизнеса.

- Можешь назвать несколько любимых книг и авторов? Фильмов? Какую музыку ты вообще смотришь-слушаешь? Что для тебя главное в музыке, ну и заодно в литературе?

Книги - «Шатуны» и «Мир и хохот» Юрия Мамлеева, «Школа для дураков» Саши Соколова и уже упоминавшиеся «Аттракционы» Гуру, а так же «Укус ангела» Павла Крусанова, самого удивительного из нынешних писателей. С глубочайшим уважением отношусь к Курту Воннегуту. К фильмам отношусь с большим подозрением, подозрение это – тема для отдельного разговора, так что не будем об этом сейчас. Любимых, пожалуй, нет, хотя в принципе могу назвать «Прирождённые убийцы», «Апокалипсис сегодня» и «Два капитана-2». Последний – совершенно гениальное произведение, в котором Курёхин вовсю издевается над ничего не подозревающим Гребенщиковым, собственно об этом весь фильм. Из музыки из русскоязычного иногда слушаю «Гражданскую Оборону» и отдельные вещи других «русских рокеров». Симпатизирую готическим и близким к ним группам - «Лакримоза», «Театр Трагедии», «Атросити», немецкая которая, а так же «думовым» - «Терион», местами - «Тиамат». Для меня в музыке главное в первую очередь – что бы у меня с ней происходил резонанс, комплиментарность на уровне энергетики.

- Твоё творчество достаточно психоактивно и даже слегка шизофренично (в хорошем смысле). Каково твоё личное отношение к изменённым состояниям сознания?

Творчество - по умолчанию акт изменения сознания, можно даже назвать это припадком. Время от времени мне кажется, что пишу не совсем я. Практически невозможно быть в творчестве и в жизни одним тем же человеком, по крайней мере - постоянно, ежесекундно. По-любому пишущий является не вполне самим собой, не фиксировано заданной единицей с известными параметрами, и регулярно переживает шизоидное состояние - в хорошем смысле этого слова. Контролируемое раздвоение, да хоть растроение, не разрушает, скорее - наоборот.

- Не так давно ты родила третью дочку. Как ты считаешь, это событие внесло какие-то изменения в твой стиль и вообще в сам подход к творчеству?

В стиль и в подход к творчеству не внесло совершенно. Даже обидно, что не внесло. Стиль мой меняется как-то сам по себе, мне остаётся только следовать за ним, а подход не меняется. Другой вопрос в том, что пока ребёнок маленький, времени на творчество он оставляет немного. Но, на мой взгляд, некоторые паузы в любом случае необходимы – что бы оглянуться и взглянуть на написанное сторонним, критическим взглядом.

- Твои хакерские будни уже миновали или ты всё ещё порой участвуешь в подобных «мероприятиях»? :) И если уж заговорили о хакерах, то как ты относишься к киберпанку (речь о литературном жанре, а не о субкультуре)?

Хакером я никогда не была и не могла быть - Автоэкзек.бат толком настроить не умею, программировать - тем более. В комповой части я всего лишь более-менее продвинутый пользователь. А вот киберпанк мне в некоторых моих состояниях очень даже симпатичен, не весь, конечно. Дело в том, что тот момент, в котором мы пребываем, всё более размывает грань между человеком и машиной. Но просто сидя за клавиатурой этого не видишь. Киберпанк, утрируя, доводя до состояния антиутопии, а по сути весь этот стиль и есть одна большая страшная антиутопия, позволяет прочувствовать в полной мере где мы все оказались и что на самом деле с нами происходит.

- Как, по-твоему, стоит ли совмещать политику с литературой или литература должна пребывать вне политики?

Модное до недавнего времени среди пишущей братии заявление «я - писатель и вне политики», - мягко говоря, лукавство. Любой автор, утверждающий подобное, всё равно имеет своё мнение относительно тех или иных событий, персоналий, высказываний. Если хорошенько проанализировать произведение самого, казалось, аполитичного автора, можно определить его мировоззренческие, в том числе – политические. установки. Вне политики автору реально быть, лишь полностью абстрагировавшись от всего мирского. Для этого надо поселиться в лесу, скит там построить, молиться и размышлять, а в перерывах - записывать ощущения. Достичь этого состояния, не покидая мира, до невозможного сложно. Так что по всему выходит, что совмещать литературу с политикой стоит - и это честнее, чем делать вид, что не совмещаешь.

- В своё время советская литература формировала сознание масс. Сегодня литература может быть идеологизирующим инструментом? Вообще какова функция современной литературы?

К сожалению, у современной литературы вообще нет никакой функции, если не считать таковой чисто развлекательную. В некотором смысле литературы, как ядра ушедшей литературоцентричной реальности, давно нет. Есть авторы, есть течения, есть тексты. Нет литературы, как её понимали относительно недавно. Литературе ещё только предстоит родиться из невразумительной протоплазмы, и рождение это, безусловно, будет связано с идеологизацией литературного процесса, и не вялотекущей, а вполне конкретной, способной менять общество, порождать кризисы и выводить из них.

- В постмодерне границы между жанрами текстов стираются. Например, когда-то существовала газета «Мегаполис» в которых как бы журналистские статьи были чистым вымыслом и литературой. Насколько это корректно и оправдано, и можно ли в таком случае литературный подход включать в другие отрасли написания текстов, например, в написание политических программ и манифестов?

«Мегаполис» очень чётко отражал современный подход к тексту, наверное, поэтому эту газету читали не только потребители «жёлтой прессы», но и люди вполне осознанные. Литературный подход, таким образом, нужно включать везде, иначе все уснут и ничего не заработает. Даже странно, почему в школах сейчас литература не является основным предметом – это было бы самое закономерное, что может сделать Минобразования. Все остальные предметы либо не нужны в принципе, либо настолько условны, что учить им бесполезно. Недаром Константин Леонтьев писал о важности эстетического идеала, и слово – которое было в начале и есть то, в чём в первую очередь надо его воплощать.