Я стал левым активистом, когда мне было 20 лет. То есть очень давно – 25 лет назад. И всё это время не прекращаются разговоры о «кризисе левой идеологии», мол, она не объясняет того, не объясняет сего. А, на мой взгляд, она всё объясняет! Левые идеологи, и только они, не поддались модной в середине 90-х болтовне о «конце истории», «конце идеологий», «постиндустриальном информационном обществе» и прочем «тексте-контексте». Они продолжали гнуть свою линию, предсказывая крах «экономики казино». И вот – мы свидетели этого краха. Целые государства оказались под обломками «экономики казино». Никто лучше левых не объясняет, в чём порочность капиталистической экономики.

Однако левые слишком занудны, и в этом их главная проблема. От них нельзя ждать сюрприза. Какое бы событие ни произошло, они видят его причины в базисе – исключительно в социально-экономической сфере. От них нечего ждать поэтического безумства. Правда, в последнее время появился тип «левацствующих хипстеров» (или «хипстерствующих леваков»). Точнее этот тип не появился, а ожил на помойке, где догнивают отбросы мая 68 года. Но этот тип настолько неинтересен, что его даже не хочется долго критиковать и высмеивать. Главная его особенность – сведения левой идеи к обслуживанию «идентификаций» (защита прав меньшинств и животных, феминизм, вегетарианство, «свободное творчество» и т.д.) Словом, это этакие «анархистские либералы».

Но я всё больше убеждаюсь, что деление левых и правых давно устарело. Граница между двумя противоборствующими лагерями сейчас проходит строго по линии, которая отделяет буржуазное от антибуржуазного. Так, социал-демократические лидеры, без всякого сомнения, левые, но отнюдь не антибуржуазные, а мыслители типа Алена де Бенуа – правые, но вовсе не буржуазные. Причём все эти хипстеры находятся как раз в буржуазном стане, где играют роль шестёрок и крикунов. Что касается антибуржуазных сил, то им не хватает общего мобилизационного мифа. Можно много и долго бубнить: не того, нет сего. Нет – предложи свой вариант для начала. Вот мы с товарищами здесь посидели и набросали «Манифест тотальной революции», который и выносим на обсуждение.

Манифест тотальной революции

Мы сторонники тотальной революции. Для нас очевидно, что общество, в котором мы живём, нуждается не во встряске, а в глобальной переделке – в перековке. Чтобы окончательно не выродиться, человечество должно выбрать новые ориентиры. Для этого недостаточно заменить один политический режим другим и провести глубокие социально-экономические реформы. Политические и социально-экономические изменения – лишь часть тотальной революции, которая не мыслится нами без коренной перестройки всей человеческой культуры. Тотальная революция подразумевает творение совершенно новой реальности, новой формы бытия и стиля человеческой жизни.

Против современного мира

Буржуазная идея материального прогресса завела человечество в тупик. Экономический рост оборачивается гигантскими бедами. А главное – он привёл к вырождению и без того проблемной человеческой природы. «Кибернетический капитализм» превращает человека в «моноцеребральное» существо, в «человека одной мысли» («одного измерения»), и этот «одномерный человек» напоминает хронического шизофреника, писал мыслитель-гуманист Эрих Фромм. Реализация левой идеи перераспределения богатства принесёт простым людям временное облегчение, но не решит главной проблемы, которая стоит перед человечеством – она не остановит его стремительное вырождение, так как не прекратит материалистической гонки.

Идея порабощающей материи нашла наиболее полное воплощение в классе буржуазии. Оценивая человека с точки зрения экономической эффективности, она убивает личностное творческое начало. Идея относительности морали — сугубо буржуазная, а вовсе не социалистическая, ибо она порождена капиталистической игрой спроса и предложения – «морально всё, что приносит прибыль, благополучие, достаток». Буржуазия воскресила старого языческого божка — золотого тельца. Буржуазия поклоняется мамоне сама и навязывает этот культ остальным классам, отрицая такие понятия, как честь, достоинство, долг, верность, самопожертвование.

С нашей точки зрения, материалистический социализм (коммунизм) и капиталистическая идеология — явления одного и того же порядка. Оба превозносят материальные ценности, сводя смысл жизни к потреблению. Разница между ними существенная, но не коренная: капитализм считает справедливым частное присвоение прибавочного продукта, а материалистический социализм – общественное. Разница, как мы видим, количественная, а не качественная.

После появления на свет «Манифеста коммунистической партии», написанного Карлом Марксом, в сознании людей, которые борются за социализм, закрепилась мысль, что нельзя стоять на пути прогресса, мол, общество развивается по естественным законам, и их действие остановить невозможно. Однако т. н. прогресс привёл к тому, что почти похоронил тот класс, который, по мысли Маркса, должен был стать могильщиком капитализма – пролетариат. Во всём мире (за исключением Китая и ряда стран Юго-Восточной Азии, куда капиталистические корпорации перенесли производственные мощности в связи с тем, что тамошняя рабочая сила дешевле) сокращается производство, и, как следствие, сокращается численность промышленного рабочего класса.

Мы с презрением отвергаем модные левые теории, которые объявляют рабочим классом «офисный планктон». Для нас рабочий – это человек, который, производя материальные ценности, является носителем особой морали – морали производителя. Носителем этой морали нельзя стать, отсиживая зад перед монитором, перекладывая вещи с места на место, перепродавая товары, перевозя грузы или обслуживая клиентов в салоне или магазине.

Мораль производителя

Мораль на нас, людей, не падает с неба – она вырабатывается. На производстве вырабатывается один тип морали, а в офисе – совершенно другой. Но лишь мораль производителя несёт в себе здоровый, позитивный заряд, импульс, который необходим для тотальной революции. Лишь на её основе можно создать новое общество, заряженное весенним духом бодрости, оптимизма и энтузиазма. Рабочий человек и себя считает орудием производства, а значит – и средством изменения реальности. У него вырабатывается этическое восприятие жизни, которое объемлет все явления, как в материальном мире, так и духовном. Для него нет действия, которое бы он не оценивал с точки зрения морали производителя, а значит – для него нет ничего в мире, что могло бы быть лишено какой-либо моральной ценности. Работа – это не просто способ заработать на жизнь. Как верно заметил немецкий антибуржуазный мыслитель Эрнст Юнгер, «работа, которая в отношении человека может расцениваться как способ жизни, а в отношении действенности его усилий — как принцип, в формальном отношении выступает как стиль».

Работа на производстве немыслима без плана, без выполнения задания. Поэтому мораль производителя основана на религиозном отношении к жизни, которое только убогие кретины сводят к соблюдению обрядов, вознесению молитв, крестным знамениям, намазам и упованию на волю Бога. Главное, что отличает религиозного человека от нерелигиозной особи – это разное восприятие жизни. Религиозный человек понимает жизнь не как дар, который он получил по воле случая, не как свою собственность, а как задание, которое он должен обязательно выполнить. Он не стремится к удобной жизни. Комфорт его не прельщает. Он со всей энергией отдаётся действию, но без поэтической истеричности, без ажиотажа и без циничной обречённости. Он осознаёт, что и для чего он делает. Он видит перед собой цель. Его жизненный порыв напоминает марш армейской колонны, когда она направляется на линию фронта. Мораль производителя – это зеркальное отражение морали потребителя, насаждаемой буржуазным обществом. И главная задача тотальной революции – утверждение морали производителя во всём человеческом обществе.

Описанный нами человеческий тип – производитель – не мыслительная конструкция, не некий идеал. Мы не утописты и не мечтатели. Ещё совсем недавно люди такого типа были большинством в любой промышленно развитой стране. Вспомним годы индустриализации Советского Союза или времена Народного фронта во Франции. Но сейчас людей этого типа становится всё меньше. Буржуазный «прогресс» убивает их, уничтожает, низводя их рабочее бытие в ничто.

Что касается России, то мы с болью видим, что она стала страной офисного планктона и безработных. Ещё лет 30 назад наша страна гордилась своей индустрией и многомиллионным высококвалифицированным рабочим классом. Раньше заводские проходные вбирали в себя по утрам мощные людские потоки, а сейчас — жалкие ручейки. Выкачивая из недр нашей страны нефть и газ, держащие власть паразиты обескровливают её. Разрушая наше отечественное производство (а вступление России в ВТО окончательно его добьёт), они ломают нашей стране хребет.

Настоящая творческая работа, когда ты понимаешь, ради чего ты работаешь, наделяет жизнь человека смыслом. Буржуазное общество, уничтожая производство и превращая мир в гигантское казино, лишает смысла жизни миллионы людей. Лев Троцкий в работе 1940 года «Переходная программа Четвёртого Интернационала» справедливо замечал, что предпосылки пролетарской революции не только созрели, но и начали подгнивать. Пролетарской революции (по причинам, которые мы здесь не будем обсуждать) не произошло. И запах гниения её предпосылок отравляет весь мир. Мысль буржуазии проста: заработать поскорее и побольше. Сейчас баснословные барыши приносят спекуляции на финансовом рынке. В сфере финансовых спекуляций крутятся гигантские суммы. Процветает ростовщичество. В кредитной кабале оказываются не только отдельные персоны и семьи, но и целые страны. Как справедливо заметил участник мексиканского национально-освободительного движения сапатистов субкоманданте Маркос, «глобализация становится универсализацией рынка. Все человеческое, что возникает вне рыночной логики, объявляется враждебным и подлежит уничтожению». Обвал этой системы похоронит весь мир. И мы должны встать на пути этого «прогресса». Карл Маркс был прав, доказывая, что гибель капитализма неизбежна. Но то, что будет после него, зависит от человеческой воли: либо трудящиеся проявят решимость и заменят капитализм справедливым обществом, либо капитализм погубят его собственные противоречия (экономические кризисы, экологические, демографические катастрофы, войны), но вместе с собой капитализм уничтожит всё живое, человеческое, творческое.

Наше государство

Главным орудием совершения тотальной революции мы видим государство. Но государство мы понимаем не как либералы (верховный арбитр, который судит социальное состязание) и не как левые (аппарат подавления, с помощью которого правящий класс держит в узде подчинённые классы). Для нас государство – это органическая структура, созданная людьми, вовлечёнными высшей волей в единый исторический, этический и духовный процесс. А нация для нас – это общность, сформированная в рамках государства, а не какая-то расовая или этническая группа. Нация – это множество, объединённое одной идеей, одной судьбой, одним прошлым, настоящим и будущим. Исходя из этого определения, мы понимаем, что наций больше нет. Их убила буржуазия. Но это не значит, что нации нельзя возродить. Тотальная революция вернёт нации к жизни.

Государство и аппарат управления – разные вещи. Армия, тюрьма, полиция, бюрократический механизм и политические институты – это детали аппарата управления, но не государства. Политические режимы и даже социальные формации меняются, а государство остаётся. Людям не по силам разрушить государство, как мечтают анархисты, ибо нельзя разрушить историю, которая складывается изо дня в день. Государство – это судьба. Разрушение государства возможно лишь как акт самоуничтожения. Конечно, развитие государства зависит от того, кто им правит.

Нас не устраивает, в каком направлении развиваются все государства без исключения. Но поскольку мы живём и действуем в рамках российского государства, мы ставим перед собой не интернациональные, а национальные задачи. Одновременно наш проект является звеном в международной борьбе производителей против капитализма. Все, кто борется против системы, основанной на унижении человеческого достоинства, — наши братья и товарищи, независимо от цвета кожи, разреза глаз, этнической принадлежности и вероисповедания.

Мы во весь голос заявляем, что этическим правом на управление государством обладают не те, кто ради извлечения барышей лишает миллионы людей настоящей работы (а значит – и смысла жизни), а производители. Мы должны стать хозяевами своего государства – этической общности, которая появилась в том территориальном пространстве, в котором мы живём. И здесь перед нами со всей очевидностью встаёт ключевой вопрос всякой революции – вопрос о власти. Мы должны взять власть – и это станет первым шагом тотальной революции.

Наша стратегия

Для этого необходимо создать объединение производителей. Под производителями мы понимаем не только рабочих заводов и фабрик, но и всех тех, кто создаёт материальные и духовные ценности: учёных, артистов, художников, поэтов, ремесленников, инженеров. Чтобы взять власть и стать хозяевами государства, они должны для начала создать самодеятельные организации: боевые рабочие профсоюзы, независимые гражданские, культурные, артистические инициативы. Появления организованного движения производителей чиновники и буржуазия боятся больше всего, гораздо больше, чем террористов.

Как организации производителей возьмут власть, заранее предсказать невозможно. Но поскольку система капиталистической эксплуатации держит человека на положении наёмного раба, а государственный аппарат буржуазии подавляет большинство населения в интересах меньшинства (бюрократии, ростовщиков и паразитов), народные массы во главе с организациями производителей имеют полное моральное право на революцию, то есть на применение насилия к капиталистам и буржуазным политиканам. Как доказывал Жорж Сорель, «гуманизм и мягкосердечие лишь поощряют мошенничество и хитрости, распространённые в рыночных обществах». Именно Сорелю принадлежит фраза, которая затем стала классической: «Действие – вот что нам необходимо в первую очередь». «Насилие, — подчёркивал Сорель, — это доктрина в действии, чистая воля».

Напомним моралистам, что честные христианские пастыри допускают революционное восстание, если оно направлено «против явной и продолжительной тирании, грубо посягающей на основные права человеческой личности и вредящей в опасной мере общему благу страны» (Папа Римский Павел VI, энциклика «Развитие народов», 26 марта 1967 года).

Можно с уверенностью сказать только одно: чем более массовыми будут организации производителей, тем меньше насилия придётся им применять в ходе революции. Для нас идея революции неотделима от идеи всеобщей стачки. «Всеобщая забастовка есть именно та мифологическая концепция, в которой заключается весь социализм; совокупность образов, способных вызвать именно те чувства, которые соответствуют различным проявлениям социалистической борьбы против современного общества», — объяснял французский теоретик рабочего синдикализма Жорж Сорель. «Стачки, — напоминал он, — зародили в пролетариате самые благородные и глубокие чувства, которые всеобщая забастовка объединяет в общую картину, сообщая благодаря этому слиянию каждому из них максимум интенсивности; вызывая в рабочих наиболее жгучие воспоминания частных конфликтов, она ярко освещает все частности картины, стоящей перед сознанием». Мы считаем, что к этим словам французского мыслителя ничего не требуется добавлять.

Мы не являемся сторонниками концепции «партии – политического авангарда». Как верно заметил субкоманданте Маркос, «по мере того, как в игру вступают реальные социальные силы, становится ясно, что авангард — не такой уж авангард, и что те, кто им, по идее, представлены, не ощущают своего представительства». Революция — это живое социальное творчество масс. Чем шире это творчество, тем радикальнее революция. Однако мы не собираемся отказываться от роли идеологического авангарда. Мы не боимся честно заявить: «Мы знаем, как надо!» Для эффективной борьбы с ростовщической системой и её защитниками революционерам необходимо сплотиться в организацию, и, как писал лидер большевиков Владимир Ленин в работе «Что делать?», «ходить во все классы общества», посвящать революции «не одни только свободные вечера, а всю свою жизнь». Если революционеры не сделают этого, то будущая революция не получит важного политического орудия и погибнет.

Сейчас на повестке дня — пропаганда идеи тотального сопротивления. Мы будем пропагандировать идею сопротивления как словом, распространяя свои печатные издания, утраивая политические собрания и митинги, так и делом, организовывая акции прямого действия, демонстрации, пикеты, летучие народные суды над теми, кто совершил преступления против производителей.

Новый смысл

Дмитрий Жвания